В старые годы жила на свете богатая и немилостивая дочка. За красоту взял ее замуж богатый хозяин, а старуху, ее мать, оставили зимовать в пустой, раскрытой хате. Не любил богатый зять, когда теща в гости приходила: как сядет старуха с ложкою к столу, — всё в доме лишний ломать хлеба убудет.

Вот раз в праздник, летом, пошел мужик в церковь к обедне, а жена осталась дома обед готовить. Сварила борщ, курицу зажарила, налепила целую миску вареников с творогом. Только управилась — глядь по улице мать старуха идет. Живо поставила она в печь вареники, накрыла сковородку, где жарилась курица, перевернутой миской, и тоже в печь задвинула. И только что успела закрыть печь заслонкой, входит мать в хату.

— Здравствуй, дочка.
— Здорова будьте, мама! Вот-то мне жаль, что потчевать вас нечем: и не топили сегодня и не варили,— только борщ вчерашний в печи разогрела.
— И за то, дочка, спасибо.

И хозяин пришел. Подала молодица на стол борща миску да хлеба ломоть положила, тем и обед кончился.

Мать встала, перекрестилась, сказала хозяевам спасибо за хлеб-соль и пошла в свою одинокую хату.

И только дверь в сенях за ней затворилась, как молодая хозяйка кинулась к печке и поставила перед мужем праздничное угощение.
Заглянул он в миску, а в ней вместо вареников — черные костяные раковинки. Раскрылась одна, а вместо творогу в ней противная улитка сидит.

Зашевелились от ужаса волосы у молодицы под золотым парчевым очипком, кинулась она поднимать миску со сковородки, да не тут-то было: под нею ожила жареная курица, шипит по змеиному и смотрит на недобрую дочку злыми гадючьими глазами.

Закричали тут оба со страху не своими голосами, побежали к пруду и кинули в воду нечистых оборотней.

Плавают они и теперь там на забаву и науку детям: когда ребята, купаясь в пруду, поймают черепаху или натаскают со дна раковинок, они рассказывают друг другу о злой дочери и учат один другого почитать отца с матерью и делиться с ними последним куском хлеба, как отец-мать с детьми делятся.