«Записки охотника» И.С.Тургенева произвели на современное ему общество сильное впечатление. Причин успеха этого произведения было несколько, и прежде всего здесь необходимо отметить отсутствие в «Записках охотника» тенденциозности. В «Записках охотника» проявилось высокое художественное достоинство Тургенева, в котором слилось великое дарование поэта и глубина наблюдателя, не ищущего доказывать то или иное положение, но создающего вместе с поэтическими представлениями живые пленительные картины действительности, говорящие сами за себя.
Благодаря своей объективности, «Записки охотника» произвели большее впечатление, чем если бы в них тенденциозно и односторонне крестьяне выставлялись добродетельными страдальцами, а помещики – бездушными угнетателями. Если среди крестьян попадаются Касьяны, Калинычи, Хори, то встречаются и бурмистры; если среди помещиков имеются господа Пеночкины, Зверковы, то имеются и Чертопхановы, Каратаевы и Татьяны Борисовны.
Изображение положительных крестьянских типов послужило другой причиной значительного влияния, оказанного «Записками охотника»: по ним русское общество узнало душу крестьянина, узнало, как много прекрасного, светлого и чистого в простонародной жизни. Вполне живо и художественно опытной рукой нарисовал Тургенев целый ряд личностей, вызывающих полное к себе сочувствие.
Здесь отличим два типа: тип мужика-практика, трезво и разумно смотрящего на вещи, и другой, противоположный ему тип мужика-поэта. Представителем первого типа является Хорь. Это мужик рассудительный, понимающий в чем выгода и не желающий потому выкупаться на волю; скептик, иронизирующий над Калинычем по поводу преданности помещику, который, однако, ему и сапог не покупает. К тому же роду людей относится и однодворец Овсянников. Это не крестьянин, но по общественному положению и особенно по духу он близок к крестьянству, и его можно причислить поэтому к представителям того же народного типа, что и Хоря. Овсянников, как и Хорь, человек практический. Это, однако, не мешает ему поддерживать своего племянника, пишущего просьбы для бедных людей и ходатайствующего за них в судах, защищая их интересы против богатых и сильных мира сего. Овсянников любит народ, в голодный год раздает хлеб и считает грехом продавать его. По внешности напоминающий русских бояр допетровских времен, он не стоит за старые времена, а находит, что «все-таки теперь лучше живется», хотя прежде было спокойнее жить и довольства было больше, и ждет еще лучшего в будущем.
Совершенно противоположный тип представляет Калиныч. Это – мечтатель, идеалист и поэт. В жизни он совсем не умел устроиться, у него нет своего дома, ходит он в лаптях и перебивается кое-как. В этом повинен, отчасти, его помещик, отрывающий его от работы, и не дающий ему даже на сапоги, но это не мешает Калинычу быть глубоко ему преданным и вступаться за него, когда на него нападает Хорь. Калиныч близок к природе, изучил ее во всех подробностях. В рассказах о загранице его более всего интересуют описания природы: гор и водопадов, в то время как Хорь интересовался вопросами общественной жизни и все порядки как бы примерял к русской жизни. Романтический характер Калиныча сказывается и в его отношении к Хорю, которому он приносит пучок земляники. К тому же типу крестьян относится и Касьян с Красивой Мечи. Он так же как и Калиныч, не имеет хозяйства, но знает и любит природу, и нет для него большего удовольствия, как наблюдать ее. Охоту, как и всякое пролитие крови, он считает грехом и сокрушается об отсутствии в людях справедливости. Наконец, к этому же типу относится и Яшка Турок. Достаточно послушать рассказ автора о его песне, о том, как сам он ей отдался целиком, как победила она в нем робость, чтобы понять то впечатление, которое произвела его песнь на столь разнохарактерную аудиторию и признать и его, Якова, таким же романтиком, как Калиныч и Касьян.
К такому же роду людям принадлежит и Лукерья из «Живых мощей». Её присуща ещё одна характерная черта народа – смирение. Ее несчастье, быстрое и бессмысленное увядание молодости, принужденное страдание – все это, вместе взятое, не смогло ее озлобить. Она сумела полюбить свою долю. Господ своих, поместивших ее в сарайчик, потому что калеке не место в барском доме, она благословляет. За прежнего своего возлюбленного, женившегося на другой, она лишь радуется и на судьбу свою не жалуется. Как и Калиныч, она слышит и видит все, творящееся в окружающей ее природе, смерть ее не страшит. Такими же смиренниками являются и другие крестьяне – но уже не перед лицом смерти, а перед барской властью, творящей с ними, что угодно. Туман в «Малиновой воде» лишь повествует о зле, причиняемом его барином, и иронизирует лишь, восклицая, что с него взятки гладки, но ни слова озлобления против господской власти от него не слышно. Точно так же и Сучок из рассказа «Льгов» ничего не может возразить против приказания барина в двадцать лет отдать его в ученики к сапожнику: раз барин приказал – значит, можно это. О помещице, воспрещавшей своим крестьянам жениться, он говорит с глубоким почтением, принимая это бессмысленное и жестокое наказание, как нечто должное.
Здесь проявляется другая сторона крепостного права, изображение которой также послужило причиной успеха «Записок охотника» — это отношение помещиков к крестьянам. За немногими исключениями это было сплетение несправедливости, жестокости и бессмысленности. С дарованиями крестьянина, с его склонностями, желаниями совершенно не считались, и по личному усмотрению помещика он переходил от одного дела к другому, без всякой для себя пользы. Так было с Сучком, которого помещики, последовательно владевшие им, заставляли исполнять работы самого разнообразного характера. Характерным является запрещение помещицей браков крестьян на том основании, что она сама так и не вышла замуж. В другом случае девушке не давали выйти замуж, оттого что у барыни не бывает замужних горничных. Крестьяне совершенно отдавали помещикам свое время, и Калиныч никогда не мог заняться делом без того, чтобы его через пять минут не оторвал от этого дела барин.
Но этот помещик еще добр. Иная помещица просто из каприза преследовала своих рабов и не позволяла лучше устроиться. Так поступила барыня Матрены, ни за что не соглашавшаяся отдать ее Каратаеву. Внешний европейский лоск не мешал помещикам наказывать позорнейшим образом и за пустяки своих людей: господин Пеночкин, например, пересыпает речь французскими фразами, очень изыскан в мельчайших поступках и спокойно, вместе с тем, распоряжается высечь лакея за неподогретое вино. К личности крестьянина помещик не питает ни малейшего уважения и совершенно не щадит в нем человеческого достоинства. Даже личная доброта не мешает помещику с удовольствием прислушиваться к тому, как секут «шалунишку Васю».
Если же помещик и не измывался над мужиком, то это делал часто или всесильный управляющий или бурмистр (рассказы «Контора» и «Бурмистр»), во власть которого крестьяне отданы помещиком, живущим в полное свое удовольствие в столице, либо заводящим у себя «новые порядки». Помещик часто смотрел и слушал глазами и ушами своего управляющего, а тот разделывался с неугодными ему мужиками, как ему было надо, не допуская их до барина, как это делал староста Пеночкина.
Все это не осталось безнаказанным и для помещиков. Они привыкали жить на всем готовом, и сами неспособны становились к серьезно работе; ездили за границу, впитывали в себя западные философские учения, но у себя на родине ничего не умели сделать, что принесло бы пользу крестьянам, даже когда они желали этого. Порядки, вводимые помещицей в рассказе «Контора», имели, может быть, своей целью благо крестьян, но мы видели, во что это начинание вылилось. Другой помещик, одевшись в поддёвку и приказывая петь русские песни, все же отдает крестьян во власть старосты, которому, краснея, говорит только: «ты у меня смотри, будь справедлив». И затем лишь читает и пишет, не умея сам заняться имением.
Следствием господства крепостного права явилось и развитие в помещиках деспотизма. Они не понимают, как тяжело приходится крестьянам под их властью и возмущаются, когда те жалуются на свою судьбу, или, не вытерпев, поступают против барской воли. Так набрасывается Пеночкин на мужиков, жалующихся ему на старосту. А Зверков возмущен «неблагодарностью» Арины, осмелившейся вторично просить о разрешении ей выйти замуж, и ссылает ее в дальнюю деревню, когда она оказывается не в силах победить свое чувство. Все это возбуждает антипатию к помещикам, угнетавшим своих крестьян. И в наших глазах сами помещики теряют, в силу творимых ими несправедливостей и жестокостей, свое человеческое достоинство.
Крестьянство же, напротив, вызывает к себе полное сочувствие, и как угнетенная сторона и как нравственно гораздо выше помещиков стоящая среда. Отрицательных типов в крестьянстве гораздо меньше, чем положительных, и последние обладают настолько высокими нравственными достоинствами, что совершенно затмевают типы отрицательные, и понятие связано у нас с именами Калиныча, Хоря, Касьяна, Лукерьи, а не Сафрона, бурмистра господина Пеночкина.
Уже поверхностно проведенная параллель между крестьянами и помещиками приводит к выводам не в пользу последних. Параллель эта проведена у нас на основании следующих факторов: поступков, выраженных взглядов.
Но еще выше следует поставить крестьянство по сравнению с помещиками, если принять во внимание условия, в какие были поставлены обе стороны – условия всецело в пользу помещичьих слоев, толкавших крестьянство к худшему и, однако, не сумевших довести его до нравственного падения.