К числу самых значительных произведений Михаила Юрьевича Лермонтова относится стихотворение «Дума», написанное им в 1838 году.

«Дума» — это итоговое творение, плод серьёзных и важных размышлений поэта. В центре внимания поэтической работы – жизнь людей, судьбы молодых современников Лермонтова, их думы, настроения.

Это было славное поколение, но суровые времена пришлись на их долю: политическая реакции, пора необсуждаемого повиновения, падение нравственных идеалов. Где приложить свои силы, в каком направлении двигаться – все это было непонятно.

Молодёжь замыкалась в себе, становилась безразличной ко многим вещам. «Печально я гляжу на наше поколенье…» Образованные и культурные, но «лишние» и не имеющие ясных целей люди, не знали, куда и как применить свои силы.

Толпой угрюмою и скоро позабытой,
Над миром мы пройдем без шума и следа,
Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
Ни гением начатого труда.

В стихотворении «Дума» Лермонтов осуждает инертный и апатичный настрой своего поколения. Неспособность прозорливо видеть цель, направление, в котором нужно двигаться, вызывает в поэте внутренний протест.

«Дума» – это лирическая исповедь, где собственное «я» играет не последнюю роль. В составе местоимения «мы» оно становится частью обличаемого общего целого.

Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом.

Пытаясь вырваться из толпы, подняться над уровнем сознания современников, «я» лирического героя понимает безуспешность таких попыток, с сожалением обнаруживая и в себе безверие в лучшее, слабость и нерешительность, присущие всему поколению. Налицо троекратный психологический конфликт: внутри собственного «я», «я» и моё поколение, поколение и потомки.

И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.

Не возгордятся потомки этим поколением. Но времена не выбирают. Лермонтов негодует, высказывает беспощадную правду, иронизирует над тем, что дорого и что бесполезно.  Но, как настоящий поэт, он не остается в стороне, не становится равнодушным к происходящим событиям, к судьбе своего поколения.

Непростую метрическую конструкцию представляет собой анализируемое стихотворение «Дума». В нём шестистопные ямбические стихи чередуются с отдельными пяти- и четырехстопными, которые или начинают, или заканчивают строфу. Таким образом, акцентируясь метрически на фоне шестистопных строк, пяти- и четырехстопники оказываются самыми «яркими», самыми «ударными» — в полном соответствии с содержанием. Вот, например, второе четверостишие «Думы», являющее собой стихи трех метров (по метрической схеме 5—6—6—4):

Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом.

Используемые сравнения и метафоры в стихотворении «Дума»: «тощий плод, до времени созрелый», жизнь — «как ровный путь без цели, как пир на празднике чужом», «толпой угрюмою и скоро позабытой…»

Анализируя стихотворение «Дума», мы понимаем, что оно принадлежит к плеяде программных стихотворений Лермонтова. В нём нашли отражение настроения передовой молодёжи 1830 годов. Это стихотворение перекликается с другими поэтическими произведениями Лермонтова: «Он был рождён для счастья, для надежд», «Монолог», «Чаша жизни», «Гляжу вперёд сквозь сумрак лет…».

Литературными экспертами подмечено влияние на интонационно-стилистический строй «Думы» «Ямбов» французского поэта Огюста Барбье (1805-1882).

На В.Г.Белинского «Дума» произвела неизгладимое впечатление. Он писал, что Лермонтов поразил «всех алмазной крепостию стиха… Эти стихи писаны кровью: они вышли из глубины оскорбленного духа…»

Мне импонирует сила стиха Лермонтова. Тайные думы Лермонтова об активных действиях, направленных на благо людей, выраженные в столь мощном стихе, заслуживают безграничного уважения.

Дума

Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом.
К добру и злу постыдно равнодушны,
В начале поприща мы вянем без борьбы;
Перед опасностью позорно-малодушны,
И перед властию — презренные рабы.
Так тощий плод, до времени созрелый,
Ни вкуса нашего не радуя, ни глаз,
Висит между цветов, пришлец осиротелый,
И час их красоты — его паденья час!

Мы иссушили ум наукою бесплодной,
Тая завистливо от ближних и друзей
Надежды лучшие и голос благородный
Неверием осмеянных страстей.
Едва касались мы до чаши наслажденья,
Но юных сил мы тем не сберегли;
Из каждой радости, бояся пресыщенья,
Мы лучший сок навеки извлекли.

Мечты поэзии, создания искусства
Восторгом сладостным наш ум не шевелят;
Мы жадно бережем в груди остаток чувства —
Зарытый скупостью и бесполезный клад.
И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,
И царствует в душе какой-то холод тайный,
Когда огонь кипит в крови.
И предков скучны нам роскошные забавы,
Их добросовестный, ребяческий разврат;
И к гробу мы спешим без счастья и без славы,
Глядя насмешливо назад.

Толпой угрюмою и скоро позабытой,
Над миром мы пройдем без шума и следа,
Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
Ни гением начатого труда.
И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.

М.Ю.Лермонтов, 1838