Басня «Сочинитель и Разбойник» была написана Иваном Андреевичем Крыловым не позднее декабря 1816 года. Впервые она была прочитана на торжественном собрании в Императорской публичной библиотеке 2 января 1817 года. Содержание этой басни с оригинальным сюжетом следующее: в аду идет одновременный суд над Разбойником, который при жизни грабил путников на дорогах, и над Сочинителем, который был при жизни покрыт славой, но произведения его таили в себе духовный яд и пагубно влияли на читателей.

Наказание Разбойнику было назначено суровое, он недолго мучился. А наказание Сочинителя, хоть и было относительно мягким, длилось без конца и без края. Когда, наконец, измученный Сочинитель начал возмущаться тем, что его наказание не заканчивается, в то время как наказание Разбойника было совсем недолгим, явилась Мегера и сказала ему, что Разбойник приносил вред людям только при жизни, а Сочинитель продолжает приносить людям беды и несчастья своими сочинениями даже после смерти. Поэтому его наказание и не заканчивается до сих пор.

Академик Грот и многие другие старались оправдать Крылова в том, что он в 1817 году написал басню «Сочинитель и Разбойник», в которой «посадил в ад Вольтера». По характеристике самого автора, Сочинитель, сладкогласный и опасный, как сирена, «тонкий разливал в своих твореньях яд». Понятие о литературном яде, как известно, не отличается определенностью, однако, в этом случае нельзя сказать, что автор оставляет читателя в неизвестности насчет действительного содержания зловредных творений Сочинителя. Сочинитель величал безверие просвещеньем, облек страсти и порок в приманчивый вид.

Крылов хотел выразить мысль, которую мы определим как мораль басни «Сочинитель и Разбойник», что злоупотребление словом, особенно печатным, влияние которого не ограничивается ни пространством, ни временем, может принести больший вред, чем открытый разбой.

Многие упрекали Крылова за строгий суд над собратом-писателем. Но, скорее, здесь, в этой басне, сказались те же добродушие и терпимость Крылова. Он предоставляет наказание высшему суду, что не зависит от мнения и воли человека. Этот суд не страшен тому, кто чист душою.