Иван Иванович Хемницер стал знаменитым благодаря своим басням. Как и другие авторы, обращавшиеся к жанру басня, писатель заимствовал сюжеты у Эзопа, знаменитого французского баснописца Лафонтена, а также у мастеров слова: Геллерта (автора диссертации по истории и теории басни), Вольтера, Дора и Ножана. Перу Хемницера принадлежат и басенные работы оригинального содержания. Батюшка Крылов не раз обращался к творчеству Ивана Ивановича, беря на вооружение его фразы.

Басни Хемницера – это реакция на злобу дня. Именно своей басней мастер отзывался на те острые моменты, которые возникали в обществе. Эксперты считают, что персонажи произведений сочинителя уступают крыловским по глубине раскрытия и яркости образов. Тем не менее, ни в коем случае нельзя умалить заслуги этого баснотворца.

Басни Хемницера были очень популярны у современников, несколько раз переиздавались. Его работы проникнуты особой элегичностью, не свойственной жанру басни.

То, что мы до сих пор читаем эти басни, учим их наизусть, разыгрываем сценки по этим произведениям, говорит о том, что сочинения басенного мастера не устарели, а живут и поныне.

Автор текста: Ирис Ревю

СТРЕКОЗА

Всё лето стрекоза в то только и жила,
Что пела;
А как зима пришла,
Так хлеба ничего в запасе не имела.
И просит муравья: «Помилуй, муравей,
Не дай пропасть мне в крайности моей:
Нет хлеба ни зерна, и как мне быть, не знаю.
Не можешь ли меня хоть чем-нибудь ссудить,
Чтоб уж хоть кое-как до лета мне дожить?
А лето как придет, я, право, обещаю
Тебе всё вдвое заплатить».
— «Да как же целое ты лето
Ничем не запаслась?» — ей муравей на это.
— «Так, виновата в том; да что уж, не взыщи,

Я запастися всё хотела,
Да лето целое пропела».
— «Пропела? Хорошо! поди ж теперь свищи».

Но это только в поученье
Ей муравей сказал,
А сам на прокормленье
Из жалости ей хлеба дал.

МУРАВЕЙ И ЗЕРНО

Готовя муравей запас, нашел зерно
Промежду мелкими одно,
Зерно весьма, весьма большое.
Не муравью бы с ним, казалось, совладать,
Да нет, дай муравью зерно большое взять.
«Зерно, — он думает, — такое
Одно на целую мне зиму может стать»,
И потащил зерно большое.
Дорога вверх стены с запасом этим шла:
Ну муравей тащить, трудиться
И вдоль стены с зерном лепиться;
Вдруг тягость всё перемогла
И муравья с стены и с грузом сорвала,
И в сторону зерно, а муравей — в другую.

Не трогая струну людскую,
Мне только муравью хотелось бы сказать,
Чтоб свыше сил не подымать.

ОСЕЛ-НЕВЕЖА

Навстречу конь ослу попался,
Где путь весьма тесненек был.
Конь от осла почтенья дожидался
И хочет, чтоб ему дорогу уступил;
Однако, как осел учтивству не учился
И был так груб, как груб родился,
Он прямо на коня идет.
Конь вежливо ослу: «Дружок, посторонися,
Чтоб как-нибудь нам разойтися,
Иль дай пройти мне наперед».
Однако же осел невежей выступает,
Коню проходу не дает.

Конь, видя это, сам дорогу уступает,
Сказав: «Добро, изволь ты первый проходить.
Я не намерен прав твоих тебя лишить
И сам тобою быть».